Женщины в науке: Елена Лунева

Атомная отрасль звучит как массивный ледокол, с одной стороны, но с другой, при всей мощи и амбициозности отрасли, поддержка молодых специалистам в сфере науке складывается не лучшим образом. Why?

Историческая специфика отрасли подразумевает гендерный перевес в мужскую сторону по разным причинам, в них углубляться не будем, но есть ли разница сейчас? И на сколько сейчас важно развивать науку и молодых специалистов в атомной отрасли? Что происходит в наука там, где ей положено процветать и быть фундаментом научных открытий, прорывных технологий, разработок, исключительных методологий?

В этой статье я поговорю с Еленой Луневой – руководитель проекта Проектного офиса «Развитие и реализация ВОО проектов» Госкорпорации «Росатом», кандидат биологических наук, эксперт СРО, член координационного совета WiN Russia.

Фото предоставлено спикером

Елена, ты уже давно работаешь в атомной отрасли, скажи, почему ты решила заняться еще и научным направлением?

В 2009 году я работала главный специалистом на строящейся Ростовской АЭС, в конце года приступили к физическому пуску энергоблока №2, как раз в это время мне поступило предложение от руководства УКС Ростовской АЭС попробовать свои силы на новой площадке в Калининградской области – Балтийской АЭС. Условие – начать «с нуля», с позиции инженера меня не пугало, я смотрела на открывающиеся возможности и перспективу. У меня было несколько дней, чтобы принять решение о переезде. В начале моей работы на Балтийской АЭС новая площадка представляла собой заросшее сорняком поле. Особая радость, наблюдать, как на пустом поле при твоей полной причастности, возводится уникальный сложный объект.

Я стояла у истоков формирования и обоснования комплексных обследований территории под АЭС, организовывала экологический мониторинг в зоне наблюдения. Совместно с специализированными организациями мы проводили замеры, устанавливали посты наблюдений, получали уникальные данные о территории, которая ранее не подвергалась никаким исследованиям. Занимаясь этой работой несколько лет, я понимала, что мы получаем данные, которые востребованы и имеют огромную ценность не только для нашей организации, в части обоснования и оптимизации проектных решений, но и государственного и даже международного экологического мониторинга.

Все мы знаем, что экологическое воздействие от эксплуатации АЭС многообразно и зависит от ряда факторов, среди которых наиболее значимым обычно бывает использование большого количества воды для охлаждения конденсаторов турбины. Проектом Балтийской АЭС впервые было предусмотрено использование в технологическом цикле естественного трансграничного водоема – реки Неман, которая протекает по территории трех государств – Белорусской Республики, Литовской Республики и Российской Федерации, затем, впадает в Куршский залив, Балтийское море. Куршский залив является одним из самых продуктивных рыбохозяйственных водоемов Европы, а р. Неман выступает важнейшим водоемом, обеспечивающим воспроизводство водных биоресурсов. Уникальность условий размещения и технологической схемы Балтийской АЭС обусловила необходимость выработки специального подхода к оценке экологических последствий работы АЭС на экосистему р. Неман, оптимизации проектных решений, учитывающих все возможные факторы воздействия, как базы для поиска путей снижения и компенсации ущерба водным биоресурсам. В 2011 я начала обобщать первые полученные результаты, участвовать в научных мероприятиях, появились первые статьи, в этом же году я поступила в аспирантуру Калининградского государственного технического университета.

Получается, что твой род деятельности способствовал твоему развитию в науке. Как долго ты занималась исследованиями и легко ли было защитить диссертацию?

Да, получилось, что я руководила экологическим направлением на площадке, координировала работу исследований по всем направлениям, а для себя выбрала в качестве детального изучения уникальную историю с трансграничной рекой, тем более в то время политические настроения Европы в части оценки воздействия Балтийской АЭС на ее территорию были крайне негативными. Здесь мы провели огромную работу с анализом законодательства всех стран, которые могли попасть под воздействие АЭС и обосновали приемлемость рисков. На основную часть исследований ушло более 5 лет.

После окончания аспирантуры, я вышла с черновиком диссертации и рекомендациями по ее доработке. А дальше – приостановка строительства по политическим причинам, и мое решение о смене работы в связи с отсутствием развития проекта. К слову сказать, больше по специальности я не работала. Уже с большим усилием из Москвы я оформила патент для АО «Концерн Росэнергоатом» на весь массив полученных данных, тем самым защитив его юридически. Времени и мотивации на то, в чем уже не участвуешь, не было. Диссертация была заброшена.

На сколько мне известно ты все-таки защитилась. Росатом говорит о поддержке своих сотрудников, занимающихся научной деятельностью. Какую поддержку тебе оказали в отрасли?

Я защитилась в конце 2018 года. Перерыв почти в 1.5 года, пришлось многое начать заново, еще год на обработку и написание. Более 200 разных редакций, гипотез, бессонных ночей, экспертиз… На протяжении этого нелегкого пути моими мотиваторами и поддержкой были мой научный руководитель д.б.н., зав. кафедрой ихтиологии и экологии Шибаев С.В. Калининградского государственного технического университета и научный консультант д.г-м.н., директор Санкт-Петербургского отделения Института геоэкологи им. Е. М. Сергеева РАН Румынин В.Г. со своими командами. Огромная им благодарность и низкий поклон!

Несмотря на то, что все, что я делала было, в основном, для атомной отрасли, как таковой, поддержки я не получила. Я убеждена, что, если бы в нашей отрасли уделяли бы достаточное внимание сотрудникам, занимающимся наукой, сейчас бы мы имели больше прорывных технологий, разработок, исключительных методологий и были бы действительно «на шаг впереди». В процессе нашего общения у меня возникла идея – создание института научного менторства (наставничества), сообщества, где можно было бы обсудить свои идеи, исследования с коллегами, занимающимися подобным направлением, а также получить совет у более опытных экспертов. А сколько вопросов возникает в процессе подготовки к защите, экспертизам, оформлению результатов интеллектуальной деятельности, статей в ВАК, SCOPUS, конференций! Ведь пройдя через все это, получив огромный опыт, наделав ошибок, можно реально помочь тем, кто только вступает на научный путь. А это бесценно и экономит массу времени и сил.

Как ты считаешь труднее ли женщинам заниматься наукой, строить карьеру в атомной отрасли, чем мужчинам?

Раз такой откровенный разговор, то однозначно «ДА». Особенно в направлениях, где исторически сложилось так, что работают, в основном, одни мужчины. Исключение — это вспомогательные функции: кадры, экономика, финансы и т.д. Сейчас по роду своей деятельности я коммуницирую со многими организациями атомной отрасли и регулярно сталкиваюсь с женщинами, которые явно недооценены, они безусловно заслуживают более высоких позиций. Что касается науки, после того, как я защитилась, ко мне обращались многие девушки из разных наших компаний, которые тоже планируют защищаться. Да, и они задавали мне вопрос, как поддерживали меня на работе. Думаю, это многих останавливает. Ведь научный путь – совершенно непростой. И поддержка на рабочем месте крайне важна.

Если говорить о гендерном равенстве в сложно-технологических областях, то безусловно, мы продвинулись, но это только начало пути.

Что ты можешь пожелать/посоветовать девушкам, которые только собираются заняться научной деятельностью или планируют защититься?

Я желаю всем девушкам не останавливаться в достижении своих целей, какими бы они не были: карьерными или научными, верить в себя независимо от обстоятельств, искренне радоваться своим маленьким победам и просто быть собой.

Закончу цитатой К. Маркса: Свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.